Поиск статей по ключевому слову, номеру газеты или дате публикации

ТВ-ЮБИЛЕЙ

СУДЬБОНОСНЫЕ МОМЕНТЫ БОРИСА ЩЕРБАКОВА

«Я считаю себя фаталистом, – говорит Борис Щербаков, которому 11 декабря исполняется 70 лет. – Что написано человеку на роду – то и должно быть. Как бы ты ни крутился, как бы ни бежал от судьбы, она тебя всё равно настигнет». Актер знает, о чем говорит: его самого судьба действительно настигала не раз. И позволила...

ОТВОЕВАТЬ ОТЦА
Родители редко радуются, когда их ребенок заявляет, что хочет стать актером. Но мама и папа юного Бориса Щербакова к актерской профессии относились положительно, ведь первая же роль сына просто спасла семью. Вообще-то мальчик мечтал о мореходном училище, но однажды в ленинградскую школу, где он учился, заглянули ассистенты режиссера с «Ленфильма». «Просто в картину «Мандат» им нужен был такой белобрысый, русопятый, конопатый разгильдяй, каковым я тогда и являлся», – шутит актер. Снявшись в главной роли, подросток задумался над тем, что на свете существуют и другие профессии, кроме моряка. Условия на съемках ему понравились. «На съемки фильма я приехал тощим. Такого и искали: дело в картине происходит в 1918 году – голод, продразверстка. Мой герой в продотряде едет отнимать хлеб у кулаков… Но в последних кадрах Глебку не узнать – он довольно упитанный. Это я поправился за время съемок! – вспоминает актер. – В экспедиции ведь всё по расписанию – завтрак, обед, полдник, ужин...» Но главное – юный актер получил гонорар, который очень помог семье. Дело в том, что отец Бориса, который тогда работал таксистом, случайно наехал на человека. Тот остался жив, но началось судебное разбирательство. Вины водителя, как потом выяснилось, не было, но для того, чтобы это доказать, требовался хороший адвокат, а иначе таксисту грозила тюрьма. Вот на адвоката и была потрачена большая часть зарплаты мальчика. И дело закончилось благополучно.

ВЫЖИТЬ В МОСКВЕ
Хоть Щербаков и мечтал учиться исключительно в Школе-студии МХАТ, исполнение мечты принесло в его жизнь много хлопот. Учеба у корифеев московского театра ленинградскому студенту нравилась, а вот сам город Москва – нет. И каждую неделю он ездил домой, в Ленинград, в общем вагоне пассажирского поезда, на третьей полке, зачастую «зайцем» – стипендии у студентов были совсем небольшими. Впрочем, через какое-то время появилась возможность немного заработать. «На первом курсе я устроился работать в метро уборщиком, мыл фойе перед автоматами с двух сторон станции «Проспект Маркса» (сейчас – «Охотный ряд») – возил по полу такую ужасную машину, – рассказывает Борис Васильевич. – Я настолько овладел этой профессией водителя… нет, возителя этого агрегата, что выполнял свою работу за час, за что и был переведен начальником с режима работы «через ночь» на режим «каждую ночь». Мне ничего не оставалось, как согласиться, но при условии, что я буду мыть пол только машиной. «Конечно, не давать же тебе тряпку, для этого у нас бабушки есть», – ответил начальник. И я тут же взял грех на душу и сломал одну машину, чтобы мыть только одну сторону фойе. За эту работу мне платили 110 рублей, и стипендия 26 рублей – этого хватало, чтобы и поесть хорошо, и за девушками ухаживать».

ВОССТАНОВИТЬСЯ В ТЕАТРЕ
В Школе-студии МХАТ царила железная дисциплина. «Нарушения жестко наказывались. Прогул занятий грозил исключением, – вспоминает актер. – Причем могли исключить всего на неделю. Но самое страшное, что ты-то не знал, что на неделю. Думал – навсегда. Из театра могли выгнать на месяц. И тоже думаешь, что навсегда. Несмотря на то, что ты ведешь там пять главных ролей…» После такой муштры опоздания и безответственное поведение в театре становились чем-то немыслимым. Однако один прогул спектакля во МХАТе за Щербаковым всё же числится. Правда, это произошло не по вине самого актера. «Я как-то не появился на премьере, – признается он. – Самолет не прилетел, была жуткая пурга. Вроде летели-летели, и уже должны были объявить: «Пристегните ремни, самолет совершает посадку в аэропорту Домодедово». А потом, оп-па, и вынужденная посадка под Киевом. А у меня в Москве премьера… Вернулся – выгнали. Написали приказ: «Отстранить от занимаемой должности актера драмы Бориса Щербакова». Конечно, домой Борис Васильевич пришел грустным. Но этот дом – театральное общежитие – находился совсем рядом с театром. И надо же было такому случиться, что на следующий день на спектакль не пришел другой артист, а Щербаков оказался рядом. «Я его заменил, и тут же появился приказ меня восстановить», – рассказывает он. Правда, через много лет актер сам ушел из МХАТа и теперь играет в основном в антрепризах.

ПОЯВИТЬСЯ В КИНО
Своим учителем в кино Щербаков считает режиссера Наума Бирмана. Первой их совместной работой стал фильм «Я служу на границе». «На эту роль был утвержден Борис Галкин. И вдруг за неделю до начала съемок Бориса призвали в армию, – рассказывает Борис Васильевич. – Наум Борисович стал искать нового актера. Его ассистентка посмотрела спектакль «Сталевары» во МХАТе – это первая моя работа в театре. Подошла ко мне после представления: «Вы можете выехать сегодня в Ленинград на пробы?» – и протягивает билет. Я посмотрел – на завтрашний день у меня спектакля не было. Пробы режиссеру понравились…» После Бирман взял Щербакова в свои фильмы «Шаг навстречу» и «Воскресный папа». Ну а Щербакову с тех пор стали часто предлагать роли военных. Впрочем, была в коллекции людей в форме, которых Щербаков воплотил на экране, и такая роль, за которую пришлось побороться и ради которой пришлось пострадать. «Это случилось единственный раз, когда снимался «Случай в квадрате 36-80», – говорит он. – Морская авиация, романтика… Мне очень хотелось сыграть, но утвердили другого актера. Тогда я позвонил режиссеру картины Михаилу Иосифовичу Туманишвили и попросил сделать еще одну кинопробу. В итоге худсовет выбрал меня. На съемках всё было по-взрослому. Мы снимались в настоящих костюмах летчиков-истребителей, но в них не подключили системы жизнеобеспечения, которые полагаются в полете. Такой костюм выглядит как скафандр – ни вентиляции, ни других необходимых вещей. И снять его без посторонней помощи невозможно. Десять часов терпишь-терпишь, потом бежишь в лесок и просишь костюмеров помочь надеть эту махину заново...»

ВСТРЕТИТЬ ЛЮБОВЬ
Свою будущую жену Борис Щербаков встретил в первый же день в общежитии Школы-студии МХАТ. «Меня распределили в комнату № 19. Захожу, там уже сидят два пацана. Вдруг открывается дверь, и на пороге появляется очаровательная девушка, рядом с которой мужчина. Она говорит: «Ой, я должна здесь жить». На что я отвечаю: «Давайте жить вместе!», – вспоминает актер. – А тогда комендант, очевидно, направлял в эту комнату всех приехавших из Ленинграда, независимо от пола. Потом это недоразумение устранили, и Татьяна перешла в комнату к девочкам». Надо сказать, мужчина рядом оказался мужем девушки, так что легко представить ее возмущение. Но слова Щербакова внезапно оказались пророческими: на втором курсе Татьяна и Борис вместе играли отрывок, где изображали влюбленных. И доигрались до того, что действительно влюбились друг в друга. «Но когда мы стали встречаться и я решилась уйти от мужа, Боря занимал нейтральную позицию – замуж не звал, ничего не обещал, – рассказывает Татьяна. – Жили мы порознь: я – в женском общежитии, он – в мужском. Их комендант к нам хорошо относилась и однажды шепнула мне, что освобождается 25-метровая комната в семейном общежитии в Леонтьевском переулке. Это и решило нашу судьбу. А так, возможно, мы и не расписались бы. Я пошла к Боре, говорю: «Вот есть возможность жить вместе». Он тут же меня схватил за руку: «Отлично, тогда поехали в загс». С тех пор пара неразлучна и считается одной из самых крепких в актерской среде. В чем секрет? «Я поддерживаю в Татьяне ощущение женщины, – говорит Борис Васильевич. – У нас не так, как в том анекдоте: жена выходит в противогазе, а муж спрашивает: «Ты что, брови сбрила?» Я обязательно делаю Тане комплименты. Знаю ее любимые духи и цветы, но никому не говорю, чтобы кто-то еще не подарил. К тому же для жены лучший подарок – путевка за границу: билеты на самолет и бронь на гостиницу в Париже. Я делаю из жизни Тани праздник. И стараюсь не огорчать. По хозяйству, правда, у меня одно обязательство – выносить мусор. Я не готовлю и не вмешиваюсь ни во что на кухне. Но когда Таня в машине начинает советовать, в каком ряду ехать, я ее тоже прошу не вмешиваться. Она понимает».

ПОРАДОВАТЬ И СЕБЯ, И ДРУГИХ
Борис Щербков – настоящий мастер не только на сцене и перед камерой. У него буквально золотые руки. «Чеканка, металлопластика, резьба по дереву – это всё с детства повелось. Я жил одно время в городе Опочка, есть такой город рядом с пушкинскими местами. Мы жили в русской избе, дядька мой был лесником, были лошадь, корова, и велось натуральное хозяйство. Там у меня творческое начало и пробудилось. Стал резать по дереву», – рассказывает он. В этом деле Борис Васильевич добился такого мастерства, что у него прошло даже несколько выставок. «Одна из них была в очень престижном месте – Музее декоративно-прикладного и народного искусства. Мне выделили целый зал», – признается он. Причем благодаря этой выставке Щербаков не только показал людям свое творчество, но еще и совершил доброе дело. Как раз в тот момент режиссер Владимир Мотыль никак не мог закончить свою картину «Багровый цвет снегопада» – у него не было денег на озвучку. Семья Бориса Щербакова в большой дружбе с дочерью режиссера Ириной, поэтому была в курсе его проблем. А на открытие выставки актер пригласил тогдашнего министра культуры Авдеева, и тот обещал быть. И тогда Щербаков устроил министру и режиссеру якобы случайную встречу. «Они вдвоем походили по выставке, Авдеев-то прекрасно знал, кто такой Мотыль. Потом министр посадил режиссера к себе в машину, и в результате фильм был доделан», – со смехом вспоминает актер.