Поиск статей по ключевому слову, номеру газеты или дате публикации

МУЗЫКАЛЬНЫЙ ЮБИЛЕЙ

МУСЛИМ МАГОМАЕВ: «НАДО ЖИТЬ НА СВЕТЕ ЯРКО!»

17 августа исполняется 80 лет со дня рождения легенды российской эстрады – Муслима Магометовича Магомаева. Его сравнивали с древнегреческим Орфеем. А запоминающийся глубокий голос, артистизм, темперамент и душевная теплота покоряли сердца людей. В преддверии юбилея мы узнали о творческом пути и становлении великого певца и замечательного человека – Муслима Магомаева.

СКРИПИЧНЫХ ДЕЛ МАСТЕР
«Люди впечатлительные помнят себя рано, – говорил Муслим Магометович. – Вот одно из первых моих ощущений себя: улица, мягкая тёплая рука няни – тёти Груни. С няней хорошо, уютно. Мы вышли гулять… На ночь няня Груня рассказывала мне сказки. Добрые народные сказки…» Будущая звезда советской эстрады родился в солнечном Баку, в творческой семье. Его отец – театральный художник, мама – драматическая актриса, а дед – знаменитый азербайджанский композитор Абдул – Муслим Магомаев, чьё имя присвоено Азербайджанской государственной филармонии. Разумеется, родители хотели, чтобы их сын тоже стал известным музыкантом или дирижёром. «В то время, когда мои сверстники играли на полу машинками и оловянными солдатиками, я ставил дедовский пюпитр, брал в руки карандаш и руководил воображаемым оркестром, – вспоминал Муслим Магометович. – Сначала меня хотели научить играть на скрипке. Вот тогда я и узнал, что такое она для ребёнка, начинающего постигать азы музыки. Скрипка – не рояль: это там нажал на клавишу – вот тебе и звук. А чтобы извлечь живой звук из скрипки, нужно делать что-то особенное. Просто пиликанье смычком по струнам хуже царапанья гвоздём по стеклу. Душераздирающие звуки инструмента, оказавшегося в неумелых руках, несносны». Поэтому маленький Муслим решил изучить скрипку от и до в прямом смысле этого слова. И однажды фамильная скрипка Магомаевых чуть пострадала от этого детского рвения и любознательности. «Я решил посмотреть, что находится внутри и почему скрипка не желает петь, – рассказывал Муслим Магометович. – Когда дома говорили об этом инструменте, когда-то подаренном деду после окончания им Горийской семинарии, то называли какого-то Амати, который был внутри скрипки. Я поднял верхнюю деку (стенку), но никакого Амати там не нашёл – только надпись чернилами «Амати». Уже через много лет после этого случая я узнал, что это – одна из известнейших во всём мире итальянских мастерских по производству музыкальных инструментов». К счастью, уникальная скрипка не пострадала, и её удалось собрать обратно. А с фамильным инструментом Муслим Магометович стал обращаться аккуратнее, и постепенно он стал поддаваться настойчивым детским рукам.

ПОД ШУМ ВОЛН
Бархатистый баритон, который заставлял трепетать миллионы слушателей по всему Советскому Союзу, появился у Муслима Магометовича в четырнадцать лет. Поначалу юный певец скрывал это от родных, уходил на берег Каспийского моря и пел, пытаясь перекричать шум волн. И это были его первые уроки вокала, которые стали ещё и отличной тренировкой лёгких. Муслим Магометович мог легко находиться под водой около минуты и на одном дыхании спеть целую страницу текста. А в пятнадцать лет он уже стал настоящей звездой, выступая с оркестром Клуба моряков, Магомаев получил золотую медаль на фестивале молодёжи в Хельсинки, затем был приглашён в главный концертный зал страны – Кремлёвский Дворец. И это событие стало судьбоносным для Муслима Магометовича, указавшим дальнейший путь в жизни и карьере.

«ПЕРВЫЙ ПАРЕНЬ НА ДЕРЕВНЕ»
Окончив класс пения в Азербайджанской консерватории, Муслим Магомаев стал солистом театра оперы и балета, прошёл стажировку в миланской опере «Ла Скала». Однако сердце всегда подсказывало певцу, что его место на эстраде. По словам артиста, здесь он чувствовал себя свободно, во время каждого концерта его песни звучали не так, как вчера. Недоброжелатели обвиняли Магомаева, что тот забросил оперу, которая сделала его звездой. «Я не пел оперные арии десять лет, у меня не было вообще ни одного спектакля, – рассказывал Муслим Магометович. – И все начали говорить, мол, Магомаев как оперный певец закончился. Я разозлился, приехал в Баку, заперся в концертном зале с концертмейстером, окружил себя записями только классической музыки, никакой эстрады и ТВ. Слушал, занимался, а через полгода вышел и спел «Севильского цирюльника» как оперный певец, причём с большим успехом. И после этого навсегда ушёл из оперы. Я пел в ней достаточное время, но потом решил, что не стану таким уж великим оперным певцом. А по мне лучше быть первым парнем на деревне, чем последним в городе».

«ТЫ — МОЯ МЕЛОДИЯ»
Муслим Магометович рано остепенился. В восемнадцать лет он женился на своей однокурснице Офелии Велиевой. Правда, первый брак певца продлился всего год. Но от этого союза у Муслима Магометовича осталась дочь – его «любимая Мариночка». А настоящее семейное счастье артист обрёл с оперной певицей Тамарой Синявской. Её Магомаев нежно называл женщиной всей своей жизни. Любопытно, что перед тем, как начать общаться, они три раза пересекались по рабочим моментам, и каждый раз молодых людей представляли друг другу. «На третий раз я уже потеряла терпение и сказала: «Да мы уже знакомы!», – вспоминает Тамара Ильинична. Супруги безумно любили друг друга, но иногда в их отношениях кипели нешуточные страсти, да такие, что окружающие переживали: браку конец. Однажды из-за столкновения характеров пара так разругалась, что Муслим уехал в одиночестве в Баку. Ситуацию спасла композиция «Прощай, любимый», написанная для Синявской Александрой Пахмутовой и Николаем Добронравовым. Услышав трогательное исполнение Тамары Ильиничны, муж вернулся домой. «Первые годы совместной жизни мы часто ссорились, – не скрывал Магомаев. – Но умели и мириться. Однажды здорово повздорили, Тамара ушла в дальнюю комнату. Я же решил помириться, вышел на балкон, перелез через перила и по карнизу 15-го этажа прошёл 10 метров. Заглянул в окно и сказал жене со смехом: «Ку-ку!» Когда Тамара увидела меня, она в ужасе села прямо на пол».

НЕОЖИДАННЫЙ АВТОГРАФ
Одним из самых больших поклонников творчества Муслима Магомаева был Леонид Ильич Брежнев. Особенно ему нравилась в исполнении артиста песня итальянских партизан «Белла, чао». Слушая её, председатель Президиума Верховного Совета СССР непременно притопывал и прихлопывал громче всех в зале. Как-то раз по случаю очередного визита Брежнева в Баку президент Азербайджана Гейдар Алиев попросил Муслима Магомаева написать песню. «Он хотел красиво её оформить и подарить Леониду Ильичу, – рассказывал певец. – Из Москвы специально мне на помощь прилетел Роберт Рождественский. И мы сочинили песню о стране и людях – «Ты, советская страна…» Текст отпечатали на особой бумаге с золотым тиснением, уложили в красивую кожаную папку. Муслиму Магометовичу нужно было лично от лица всего азербайджанского народа и всех деятелей искусств вручить этот подарок Брежневу. «Приветственные слова надо было произнести погромче, а я стушевался, пробурчал их под нос, почти прошептал. Разумеется, Леонид Ильич моих слов не расслышал. В общем, он ничего не понял. Смотрю: садится за стол и просит у кого-нибудь ручку… Леонид Ильич раскрыл папку и поставил размашистую подпись… Дал мне автограф. Я шепчу Алиеву, мол, что теперь делать, а он: «Тебе подписали – бери». Уже в самолёте Брежневу передали дубликат, который был сделан на всякий случай».